Добившись увольнения от военной службы,
Федор Достоевский вместе с Д. В. Григоровичем, уже получившим первую
известность писателем, снял квартиру. Жизнь его была полна страстного
интереса к литературе, на свои литературные начинания он возлагал
большие надежды. Но в материальном плане пока все складывалось не очень
удачно. Нельзя сказать, что Достоевский был полностью лишен средств к
существованию. Вместе с казенным жалованьем и помощью опекунов он
получал до 5 тысяч ассигнациями в год. Но Федор Михайлович оказался
крайне непрактичным в житейском отношении и не отличался бережливостью.
Деньги уходили от него с неимоверной быстротой, и почти все его расходы
были тратами капризного и неосмотрительного человека: кофейни,
рестораны, игра в бильярд. В зрелом возрасте его страсть к игре в
рулетку выльется в настоящую драму, ярко отразившуюся в повести 1866
года «Игрок». Увлечение, граничащее с болезнью, доходов не приносило,
Достоевский почти всегда проигрывал. К тому же, не унаследовавший
скупости своего отца, он всегда был готов поделиться последним, никогда
не отказывая просителю. Постоянное безденежье мучило Федора Михайловича,
но справиться с собой он и не хотел, и не умел. «Вы едва почувствовали
на плечах эполеты, – упрекал его опекун семьи П. А. Карепин, – как
довольно часто в письмах своих упоминали два слова: наследство и свои
долги»… Ну а после того, как Достоевский оставил службу, он почти всегда
находился в стесненных обстоятельствах, нищета надолго стала спутником
его жизни.
Однако в крохотной петербургской квартирке
мелкий, да еще отставной чиновник, окруженный беднотой, не оставлял
честолюбивых мечтаний. 23-летний Достоевский грезил о том, как однажды
написанный роман сделает его знаменитым. И литературный успех
действительно пришел к начинающему писателю, правда, не сразу. На первых
порах Федору Михайловичу пришлось работать с чужими произведениями.
Среди его литературных пристрастий той поры был О. де Бальзак. Переводом
его повести «Евгения Гранде» (без указания имени переводчика) в 1844
году писатель и вступил на литературное поприще. Роман Бальзака был
напечатан в июньской и июльской книжках журнала «Репертуар и Пантеон».
Одновременно Достоевский работал над переводом романов Эжена Сю и Жорж
Санд, но в печати они так и не появились.
Зимой 1844 года Федор Михайлович задумал
написать собственный роман «Бедные люди», работу над которым он начал,
по его словам, «вдруг», неожиданно, но отдался ей безраздельно. Несмотря
на воодушевление, с которым это произведение создавалось, автору
пришлось его несколько раз переделывать. «Кончил я его, – писал
Достоевский брату в 1845 году, – совершенно чуть ли еще не в ноябре
месяце, но в декабре вздумал весь переделать: переделал и переписал, но в
феврале начал опять обчищать, обглаживать, вставлять и выпускать. Около
половины марта я был готов и доволен». Создавая свой первый роман,
Достоевский не хотел торопиться. «Я, – снова писал он брату, – дал
клятву, что коль и до зарезу доходить будет, крепиться и не писать
наскоро, на заказ. Заказ задавит, загубит все. Я хочу, чтобы
произведение мое было отчетливо, хорошо. Взгляни на Пушкина, на Гоголя.
Написали немного, а оба ждут монументов». И вот после многочисленных
переделок в мае 1845 года роман был закончен. Со всей точностью
воссоздается в нем бытовая и социальная обстановка, в которой
разыгрывается безысходная душевная драма героев. В духе натуральной
школы изображается николаевский Петербург – серые мрачные улицы, черные,
закоптелые дома, скользкая набережная Фонтанки.
Первым роман прочел друг Достоевского Д. В.
Григорович. Уже вступивший в литературу своим очерком «Петербургские
шарманщики», он был в курсе текущих издательских дел. Зная, что Н. А.
Некрасов собирает материал для альманаха, Григорович принес рукопись, и
они вместе, не отрываясь, всю ночь напролет читали «Бедных людей». Роман
произвел на них ошеломляющее впечатление. Едва дождавшись утра,
Григорович и Некрасов пришли к Достоевскому, чтобы выразить ему свое
восхищение. О том времени, когда в тревогах и сомнениях молодой писатель
ждал вердикта на свое первое произведение, сам он вспоминал так:
«Вечером того же дня, как я отдал рукопись, я пошел куда-то далеко к
одному из прежних товарищей; мы всю ночь проговорили с ним о «Мертвых
душах» и читали их, в который раз – не помню. Воротился я домой уже в
четыре часа, в белую, светлую, как днем, петербургскую ночь. Стояло
прекрасное теплое время и, войдя к себе в квартиру, я спать не лег,
отворил окно и сел у окна. Вдруг звонок, чрезвычайно меня удививший, и
вот Григорович и Некрасов бросаются обнимать меня, в совершенном
восторге, и оба чуть сами не плачут… Они пробыли у меня тогда с полчаса,
в полчаса мы Бог знает сколько переговорили, с полслова понимая друг
друга, с восклицаниями, торопясь, говорили о поэзии и о правде, и о
«тогдашнем положении», разумеется, и о Гоголе, цитируя из «Ревизора» и
из «Мертвых душ», но, главное, о Белинском. «Я ему сегодня же снесу вашу
повесть, и вы увидите, – да ведь человек-то, человек-то какой! Вот вы
познакомитесь, увидите, какая это душа! – восторженно говорил Некрасов,
тряся меня за плечи обеими руками. – Ну, теперь спите, спите, мы уходим,
а завтра к нам!» Точно я мог заснуть после них! Какой восторг, какой
успех, а главное – чувство было дорого. Помню ясно: «У иного успех: ну,
хвалят, встречают, поздравляют, а ведь эти прибежали со слезами, в
четыре часа, разбудить, потому что это выше сна… Ах, хорошо!» Вот что я
думал, какой тут сон!»
Некрасов свое обещание сдержал, со словами:
«Новый Гоголь явился!» он передал рукопись В. Г. Белинскому. Прочитав
роман, тот пригласил к себе автора и сказал ему: «Да вы понимаете ль
сами-то, что вы такое написали? Вы только непосредственным чувством, как
художник, это могли описать. Но осмыслили ли вы сами-то всю эту
страшную правду, на которую вы нам указали! Не может быть, чтобы вы в 20
лет уж это понимали. Да ведь этот ваш несчастный чиновник, ведь он до
того заслужился и до того довел себя уж сам, что даже и несчастным-то
себя не смеет почесть от приниженности, и почти за вольнодумство считает
малейшую жалобу… Ведь это ужас! Это трагедия! Вы до самой сути дела
дотронулись, самое главное разом указали!.. Цените же ваш дар и
оставайтесь верным ему, и будете великим писателем…» П. В. Анненкову
Белинский о «Бедных людях» Достоевского сказал: «…роман открывает такие
тайны жизни и характеров на Руси, которые до него и не снились никому».
Восторженный прием произведения Белинским, знакомство с которым
Достоевский назвал «самой восхитительною минутой» всей своей жизни, стал
самым счастливым моментом в молодости писателя. Впоследствии он часто
вспоминал об этом на каторге, что прибавляло ему силы. Роман «Бедные
люди» был напечатан в 1846 году в «Петербургском сборнике» Н. А.
Некрасова, вызвав шумные споры. Рецензенты, хоть и отмечали отдельные
просчеты писателя, почувствовали его громадное дарование, предрекая
Достоевскому великое будущее. |