Вопросу, что считать лучшими
произведениями с точки зрения педагогики, посвящено много работ,
написанных в советское время. Этот опыт с учетом необходимости сделать
поправки на реалии XXI в. неоценим. Обратимся, например, к результатам
работы. «В процессе восприятия литературы различают три стадии:
– непосредственное восприятие, где важно воображение;
– понимание идейного содержания;
– влияние книги на личность ученика».
В соответствии с этим повторю истину, что при выборе книг для школы надо исходить из трех моментов: А – идейное содержание (позитивность главной мысли и ее доступность для понимания), В – художественные особенности (слово, образ, стиль, композиция, соответствие законам жанра и т. д.). C –
образовательно-воспитательное значение книги. Желательно, чтобы все три
качества присутствовали одновременно. Условно этот критерий полноты
можно представить в виде формулы К = АВС, где К есть коэффициент
качества. Он максимален, если А, В и С близки к единице, и минимален,
если хотя бы один из множителей близок к нулю.
Очевидно, произведениями,
удовлетворяющими критерию полноты АВС, являются, «Капитанская дочка»,
«Отцы и дети», «Война и мир», «Как закалялась сталь», «Тихий Дон»,
«Сотников», «Один день Ивана Денисовича» и др. Приведу в качестве
примера книги, которые не удовлетворяют критерию полноты.
«Мертвые души»
Коэффициент А близок к нулю, так как пафос негативен. В реальной России, которую Чичиков (Гоголь) видит из коляски, все представлено
в карикатурном виде: город (дома, дороги, парк, афиши), горожане,
чиновники, природа, деревни, мужики, бабы, помещики… (см. ниже прочтение
«Мертвых душ» без предрассудков). Карикатурность текста усиливается
карикатурными иллюстрациями. Коэффициент В мал, в частности, потому, что «Мертвые души» есть смешение жанров (см. ниже).
Коэффициент C. О каком
образовательном значении может идти речь? Ученик рассудочно понимает,
что это – сатира, но воспринимает «Мертвые души» как убедительнейшую в
бытовых деталях быль. И это впечатление закрепляется комментариями
учебников, оставшимися с советских времен, утверждающих, что
николаевская Россия была страной «мертвых душ».
«Мастер и Маргарита»
Коэффициент А отрицателен.
Во-первых, пафос романа состоит в том, что советская действительность
1930-х годов устроена столь мерзко, что несчастному Мастеру вредят все, и
любящая его женщина вынуждена обратиться за помощью к Сатане.
Во-вторых, Сатана «творит добро» в отношении Мастера и, развлекаясь,
наказывает жуликов и проходимцев. Автор убежден в этом и предупреждает
читателя соответствующим эпиграфом. В-третьих, в проповеднической части
романа дано сомнительное «Евангелие от Булгакова».
Коэффициент В мал. Роман есть механическая, не смысловая, смесь разножанровых
кусков: сатиры, фантастики и проповедничества. Это неуклюжая попытка
соединить несовместимое. Кроме того, в романе есть много заимствований и
плагиата.
Коэффициент С близок нулю.
Роман – злая сатира на советскую действительность 30-х годов, если быть
точными, то на «как бы творческую интеллигенцию», даже хуже – на «низы»,
которые все жулики, воры и подлы в изначальном значении этого слова.
Идейное содержание – важнейший критерий
Напомню строгое определение
идеала в философии. В нем есть два момента. «Идеал – образец,
прообраз, нравственный образец, понятие совершенства. Поэты и художники
формируют нечто, сообразно идее». Второй момент – «…по ним [т. е.
идеалам] должно судить о действительности, и последняя изменяется теми,
которые чувствуют в себе силы для этого».
Приведу также суждения писателей.
В рассказе Горького «Читатель» читатель спрашивает писателя:
– Скажи, кто есть твой бог? – Молчание, замешательство.
– Такие, как ты, не только не
можете дать жизни что-либо новое, вы и старое даете в скомканном и мятом
виде… Где же призыв к творчеству жизни, где уроки мужества, где бодрые
слова, окрыляющие душу? – Молчание.
Д. Гарднер в статье «Нравственная
литература» говорит (повторно цитирую для удобства чтения): «Искусство
проясняет жизнь, предлагает модели человеческих поступков, закидывает
сети в будущее, тщательно взвешивает наши верные и неверные устремления,
прославляет и скорбит. Искусство не читает напыщенных проповедей и не
хихикает перед лицом смерти. Оно создает молитвы и оружие. Оно строит
мечты, достойные стать былью». |